Великой Победе посвящается...
pitufi
offline
В нашей семье 9 мая всегда был самым большим праздником. Больших праздников было два Новый год и День победы. Но 9 мая был особенным. Особенным было настроение. Родители водили нас к памятнику возлагать цветы. Дома нам ничего не рассказывали ни о войне ни о дедах пропавших без вести на войне. На все вопросы отвечали коротко: деды воевали, пропали без вести и все.. Старшее поколение привыкло молчать. После похода к памятнику всегда было застолье и пели военные песни...
Мне было всегда интересно, кто были мои предки, но расспросы всегда оканчивались ничем. Мол зачем тебе это надо. Павших уже не вернешь.
Традиция сохранилась до сих пор. Каждое 9 мая, все члены нашей семьи приезжают на наш семейный митинг к памятнику, находящемуся на территории одного НИИ в Подмосковье. Там увековечено имя нашего деда по отцу. Очень трогательно, что не только у нас в семье такая традиция. У памятника встречаемся еще с несколькими семьями, приехавшими почтить память своих героев.
В 2007 году в новостях сказали, что в интернете есть Объединенная База Данных Министерства Обороны «Мемориал», где выложены отсканированные архивные документы и можно найти своих родственников. Даже дух захватило. Кинулась к компьютеру, но попасть на сайт сразу не удалось, сервер был перегружен. Не одна я заинтересовалась. Еле дождалась ночи. И вот я на сайте, набираю данные деда по отцу, руки трясутся, волнуюсь. Поиск выдает два документа. Книга памяти и послевоенный учет потерь. Не много но уже что то... выясняется, что дед был военный инженер 3-его ранга ( по современному - капитан) и воевал в 495 отдельном саперном батальоне. Пропал без вести в сентябре 1941.
Набираю данные деда по матери. Результат — только Книга памяти. Политрук, служил 140 ОСБр. Пропал без вести в марте 1942.
Вот и вся информация. Мало, захотелось узнать больше. Вышла на форум поисковиков и стала работать с документами. Собирать материал по крупицам, базы данных, журналы боевых действий, боевые составы войск РККА, карты дислокаций войск, мемуары советских и немецких участников боевых действий и многое другое...
Прорабатывалась каждая версия. Сколько раз я ревела над документами. Над судьбой чужих людей. История страны и мировая история складывается из историй каждой отдельной семьи. Мне помогали люди, чьи деды участвовали в военных операциях вместе с моими. Со временем и я стала помогать людям ищущих своих бойцов. Уже был накоплен материал по Западному и Волховскому фронтам. Ах как жаль, что так много времени прошло, и так мало сохранилось документов.
Мы еще надеемся, что найдутся недостающие документы и удастся восстановить боевой путь наших бойцов полностью.
На сегодняшний день история выглядит так.
Дед по отцу.
Закончил Академию Химической Защиты им. Ворошилова в Москве, руководил строительством военных заводов на Урале, в 1939 году назначен заместителем директора одного НИИ в Подмосковье. Институт в то время работал на оборону и у всех сотрудников была бронь, но дед пошел в военкомат. Вызвали его только через месяц в конце июля. И он отправился в Орловскую обл., где формировались саперные батальоны. Еще месяц подготовки и батальоны едут на фронт под Вязьму, строить оборонительные сооружения. Но закончить их не успели, не хватало рабочих.
«2 октября перешли в наступление 3-я и 4-я танковые группы, 9-я и 4-я полевые армии - остальные силы группы армий “Центр”, против Западного и Резервного фронтов из районов Рославля и Духовщины. Немецкое командование сосредоточило главные усилия войск на направлении городов Белый, Сычевка и вдоль шоссе Рославль-Москва. Сомкнувшись 6 октября западнее Вязьмы, немцы окружили 16-ю, 19-ю и 20-ю армии Западного фронта и 24-ю и 32-ю армии Резервного фронта. На рубеж Осташково-Сычевка были оттеснены 22-я, 29-я
и 31-я армии. Советскии войска, оказавшиеся в окружении ожесточенно сопротивлялись.
Наиболее сильные удары пришлись на стык 30-й и 19-й армий Западного фронта, где 4 советские дивизии были атакованы 12 дивизиями противника, в том числе 3 танковыми (415 танков).»
Вот как раз на стыке в составе 30 армии на участке 162 СД, вел строительные работы 495 ОСБ. Это всего 6 км фронта... Этот отрезок и считается местом гибели батальона.
«Только на участке 162-й сд действовало около двухсот танков и сто самолетов противника, 162-я дивизия оказывала упорное сопротивление, личный состав дрался геройски. Командир дивизии полковник Хользинев погиб. Противник, по численности и технике превосходящий силы 162-й сд, сумел прорвать фронт. Личный состав дивизии попал в очень тяжелое положение и был рассеян.»
Казалось бы все можно искать на месте могилу деда, но смущает факт. И отец и дядя помнят последнее письмо, где дед писал, что выпал снег.
Похолодало и выпал снег в тех местах 8-9 октября, то есть больше чем на неделю позже прорыва обороны. Значит дед или отступал вместе с частями 30А и писал из под Ржева или был в тылу врага с партизанами. Из окружения и из плена писать бы он не смог.
Из больше чем 600 человек личного состава батальона удалось найти сведения только на 46 человек. 2 бойца вышли из окружения в составе остатков 19 армии, а все остальные были или погибли в плену.
Дед по матери
Еще до войны начал учебу в Военно-политической Академии им. Ленина в Москве...
В начале войны курсанты были в учебном лагере в Кубинке. Дед писал трогательные любовные письма бабушке даже тогда когда фронт был в 6 км от Кубинки и курсанты участвовали в военных действиях, обороняли Москву. Я об этом узнала из мемуаров бывшего курсанта академии из Монголии.
«Факультет сухопутных войск состоял из взводов, рот, каждый слушатель был вооружен пистолетом ТТ, автоматом ППШ, четырьмя ручными гранатами, необходимым боекомплектом и во внеурочное время мы наблюдали за небом, несли патрульную службу. ... Нас не раз поднимали по тревоге для прочесывания леса, поиска и уничтожения диверсионных, десантных групп и парашютистов врага ... Начиная с августа слушатели второго, третьего курсов стали уходить на фронт, вместо них стали приходить мобилизованные в армию гражданские лица ... и слушатели академии , в том числе и мы, получили приказ помочь им в освоении военного дела»...
Из переписки с внуком монгольского сокурсника моего деда:
«Мой дед тоже учился в Кубинке с начала войны.
Только ничего не было известно про учебу и эвакуацию.
По воспоминаниям бабушки все письма до февраля 1942г. были из Кубинки, только последнее письмо было из Ленинградской обл.
Все письма были любовного содержания. Дед ничего не писал про боевые действия, а ведь в Кубинке была практически линия фронта...»
«Уважаемая Надежда,
Если Ваш дед что-то и мог писать, то наверно только о любви, все остальное военная цензура вычеркивала или подозрительное письмо вообще изымала. Мой дед был высокопоставленным военным и про учебу в академии написал в 1970 году, после получения от академии просьбы об этом, и при необходимости он мог сделать необходимый запрос, поэтому я думаю, что его строки достаточно достоверны.»
Последнее письмо от деда получено из под Ленинграда в начале марта. 16 марта части вступили в бой. Это была Любанская операция. Она началась 28 февраля. Бойцы прибыли на станцию Погостье. Картина которую они увидели ужасала.
Из воспоминаний Н.Н. Никулина:
«Бои за станцию Погостье продолжались несколько месяцев. Утром дивизии шли на штурм железнодорожной линии, сильно укрепленной немцами, и падали, сраженные пу-леметными очередями. Вечером подходило пополнение. Наутро они снова шли в атаку и вновь падали, скошенные немецкими пулеметами. Так продолжалось день за днем.
Сильные снегопады покрывали поле сражения. Когда весною снег стаял, обнаружились штабеля убитых. У самой земли лежали солдаты в летнем обмундировании, в гимнастерках и ботинках. На них громоздились морские пехотинцы в бушлатах и широких черных брюках — клешах. Выше — сибиряки в полушубках и валенках, шедшие в атаку в январе — феврале 1942 года. Еще выше — «политбойцы» в ватниках и тряпичных шапках, выданных в блокадном Ленинграде. На них тела в шинелях и маскхалатах, с касками на головах и без них. Здесь смешались погибшие многих дивизий...
Много убитых я видел до этого и потом, но зрелище Погостья весной 1942 года было единственным в своем роде! Как символ жестокой борьбы возвышался над заснеженным полем моряк из морской пехоты, сраженный в момент броска фанаты. Он так и замерз в напряженной позе. Медные пуговицы на черном бушлате сверкали в лучах солнца. Был тут и пехотинец, который уже раненым стал перевязывать ногу и застыл, сраженный новой пулей. Бинт в его руках всю зиму трепетал на ветру... Это жуткое зрелище навсегда запечатлелось в моей памяти. В подсознании еще крепче: я приобрел неизменный, повторяющийся постоянно, сон — груда мертвых тел у железной дороги...
Погостье все же взяли. Сперва станцию, потом деревню, вернее места, где все это когда-то было. Пришла дивизия вятских мужичков, низкорослых, кривоногих, жилистых, скуластых. — «Эх, мать твою! Была не была!» — полезли они на немецкие дзоты, выкурили фрицев, все повзрывали и продвинулись метров на пятьсот. Как раз это и было нужно. По их телам в прорыв бросили стрелковый корпус, и армия двинулась вперед. И вновь на пути ее встали немецкие подкрепления. А Ставка гнала все новые дивизии в заранее обреченные на неудачу атаки. Выполнялась директива Великого Вождя Всех Народов и Мудрого Полководца, предписывавшая нанести поражение Германии в 1942 году».
В марте 54-я армия понесла наибольшие потери (43 тысячи бойцов), не выполнив поставленной задачи, но отбив у противника 400 квадратных километров болотистого леса и две деревни — Зенино и Кондую.
Изучив журнал боевых действий 54 А, сверив данные о потерях бойцов по дням, стало понятно, что пулеметный взвод в составе которого воевал мой дед погиб 23-28 марта в районе д. Зенино. Место захоронения неизвестно.
Сейчас в тех местах активно ведутся поисковые работы, появился доступ к некоторым документам 54 А и есть надежда найти могилу деда, если только у него был смертный медальон.
Вот такие маленькие истории моей семьи, часть большой истории моей страны...
Мне было всегда интересно, кто были мои предки, но расспросы всегда оканчивались ничем. Мол зачем тебе это надо. Павших уже не вернешь.
Традиция сохранилась до сих пор. Каждое 9 мая, все члены нашей семьи приезжают на наш семейный митинг к памятнику, находящемуся на территории одного НИИ в Подмосковье. Там увековечено имя нашего деда по отцу. Очень трогательно, что не только у нас в семье такая традиция. У памятника встречаемся еще с несколькими семьями, приехавшими почтить память своих героев.
В 2007 году в новостях сказали, что в интернете есть Объединенная База Данных Министерства Обороны «Мемориал», где выложены отсканированные архивные документы и можно найти своих родственников. Даже дух захватило. Кинулась к компьютеру, но попасть на сайт сразу не удалось, сервер был перегружен. Не одна я заинтересовалась. Еле дождалась ночи. И вот я на сайте, набираю данные деда по отцу, руки трясутся, волнуюсь. Поиск выдает два документа. Книга памяти и послевоенный учет потерь. Не много но уже что то... выясняется, что дед был военный инженер 3-его ранга ( по современному - капитан) и воевал в 495 отдельном саперном батальоне. Пропал без вести в сентябре 1941.
Набираю данные деда по матери. Результат — только Книга памяти. Политрук, служил 140 ОСБр. Пропал без вести в марте 1942.
Вот и вся информация. Мало, захотелось узнать больше. Вышла на форум поисковиков и стала работать с документами. Собирать материал по крупицам, базы данных, журналы боевых действий, боевые составы войск РККА, карты дислокаций войск, мемуары советских и немецких участников боевых действий и многое другое...
Прорабатывалась каждая версия. Сколько раз я ревела над документами. Над судьбой чужих людей. История страны и мировая история складывается из историй каждой отдельной семьи. Мне помогали люди, чьи деды участвовали в военных операциях вместе с моими. Со временем и я стала помогать людям ищущих своих бойцов. Уже был накоплен материал по Западному и Волховскому фронтам. Ах как жаль, что так много времени прошло, и так мало сохранилось документов.
Мы еще надеемся, что найдутся недостающие документы и удастся восстановить боевой путь наших бойцов полностью.
На сегодняшний день история выглядит так.
Дед по отцу.
Закончил Академию Химической Защиты им. Ворошилова в Москве, руководил строительством военных заводов на Урале, в 1939 году назначен заместителем директора одного НИИ в Подмосковье. Институт в то время работал на оборону и у всех сотрудников была бронь, но дед пошел в военкомат. Вызвали его только через месяц в конце июля. И он отправился в Орловскую обл., где формировались саперные батальоны. Еще месяц подготовки и батальоны едут на фронт под Вязьму, строить оборонительные сооружения. Но закончить их не успели, не хватало рабочих.
«2 октября перешли в наступление 3-я и 4-я танковые группы, 9-я и 4-я полевые армии - остальные силы группы армий “Центр”, против Западного и Резервного фронтов из районов Рославля и Духовщины. Немецкое командование сосредоточило главные усилия войск на направлении городов Белый, Сычевка и вдоль шоссе Рославль-Москва. Сомкнувшись 6 октября западнее Вязьмы, немцы окружили 16-ю, 19-ю и 20-ю армии Западного фронта и 24-ю и 32-ю армии Резервного фронта. На рубеж Осташково-Сычевка были оттеснены 22-я, 29-я
и 31-я армии. Советскии войска, оказавшиеся в окружении ожесточенно сопротивлялись.
Наиболее сильные удары пришлись на стык 30-й и 19-й армий Западного фронта, где 4 советские дивизии были атакованы 12 дивизиями противника, в том числе 3 танковыми (415 танков).»
Вот как раз на стыке в составе 30 армии на участке 162 СД, вел строительные работы 495 ОСБ. Это всего 6 км фронта... Этот отрезок и считается местом гибели батальона.
«Только на участке 162-й сд действовало около двухсот танков и сто самолетов противника, 162-я дивизия оказывала упорное сопротивление, личный состав дрался геройски. Командир дивизии полковник Хользинев погиб. Противник, по численности и технике превосходящий силы 162-й сд, сумел прорвать фронт. Личный состав дивизии попал в очень тяжелое положение и был рассеян.»
Казалось бы все можно искать на месте могилу деда, но смущает факт. И отец и дядя помнят последнее письмо, где дед писал, что выпал снег.
Похолодало и выпал снег в тех местах 8-9 октября, то есть больше чем на неделю позже прорыва обороны. Значит дед или отступал вместе с частями 30А и писал из под Ржева или был в тылу врага с партизанами. Из окружения и из плена писать бы он не смог.
Из больше чем 600 человек личного состава батальона удалось найти сведения только на 46 человек. 2 бойца вышли из окружения в составе остатков 19 армии, а все остальные были или погибли в плену.
Дед по матери
Еще до войны начал учебу в Военно-политической Академии им. Ленина в Москве...
В начале войны курсанты были в учебном лагере в Кубинке. Дед писал трогательные любовные письма бабушке даже тогда когда фронт был в 6 км от Кубинки и курсанты участвовали в военных действиях, обороняли Москву. Я об этом узнала из мемуаров бывшего курсанта академии из Монголии.
«Факультет сухопутных войск состоял из взводов, рот, каждый слушатель был вооружен пистолетом ТТ, автоматом ППШ, четырьмя ручными гранатами, необходимым боекомплектом и во внеурочное время мы наблюдали за небом, несли патрульную службу. ... Нас не раз поднимали по тревоге для прочесывания леса, поиска и уничтожения диверсионных, десантных групп и парашютистов врага ... Начиная с августа слушатели второго, третьего курсов стали уходить на фронт, вместо них стали приходить мобилизованные в армию гражданские лица ... и слушатели академии , в том числе и мы, получили приказ помочь им в освоении военного дела»...
Из переписки с внуком монгольского сокурсника моего деда:
«Мой дед тоже учился в Кубинке с начала войны.
Только ничего не было известно про учебу и эвакуацию.
По воспоминаниям бабушки все письма до февраля 1942г. были из Кубинки, только последнее письмо было из Ленинградской обл.
Все письма были любовного содержания. Дед ничего не писал про боевые действия, а ведь в Кубинке была практически линия фронта...»
«Уважаемая Надежда,
Если Ваш дед что-то и мог писать, то наверно только о любви, все остальное военная цензура вычеркивала или подозрительное письмо вообще изымала. Мой дед был высокопоставленным военным и про учебу в академии написал в 1970 году, после получения от академии просьбы об этом, и при необходимости он мог сделать необходимый запрос, поэтому я думаю, что его строки достаточно достоверны.»
Последнее письмо от деда получено из под Ленинграда в начале марта. 16 марта части вступили в бой. Это была Любанская операция. Она началась 28 февраля. Бойцы прибыли на станцию Погостье. Картина которую они увидели ужасала.
Из воспоминаний Н.Н. Никулина:
«Бои за станцию Погостье продолжались несколько месяцев. Утром дивизии шли на штурм железнодорожной линии, сильно укрепленной немцами, и падали, сраженные пу-леметными очередями. Вечером подходило пополнение. Наутро они снова шли в атаку и вновь падали, скошенные немецкими пулеметами. Так продолжалось день за днем.
Сильные снегопады покрывали поле сражения. Когда весною снег стаял, обнаружились штабеля убитых. У самой земли лежали солдаты в летнем обмундировании, в гимнастерках и ботинках. На них громоздились морские пехотинцы в бушлатах и широких черных брюках — клешах. Выше — сибиряки в полушубках и валенках, шедшие в атаку в январе — феврале 1942 года. Еще выше — «политбойцы» в ватниках и тряпичных шапках, выданных в блокадном Ленинграде. На них тела в шинелях и маскхалатах, с касками на головах и без них. Здесь смешались погибшие многих дивизий...
Много убитых я видел до этого и потом, но зрелище Погостья весной 1942 года было единственным в своем роде! Как символ жестокой борьбы возвышался над заснеженным полем моряк из морской пехоты, сраженный в момент броска фанаты. Он так и замерз в напряженной позе. Медные пуговицы на черном бушлате сверкали в лучах солнца. Был тут и пехотинец, который уже раненым стал перевязывать ногу и застыл, сраженный новой пулей. Бинт в его руках всю зиму трепетал на ветру... Это жуткое зрелище навсегда запечатлелось в моей памяти. В подсознании еще крепче: я приобрел неизменный, повторяющийся постоянно, сон — груда мертвых тел у железной дороги...
Погостье все же взяли. Сперва станцию, потом деревню, вернее места, где все это когда-то было. Пришла дивизия вятских мужичков, низкорослых, кривоногих, жилистых, скуластых. — «Эх, мать твою! Была не была!» — полезли они на немецкие дзоты, выкурили фрицев, все повзрывали и продвинулись метров на пятьсот. Как раз это и было нужно. По их телам в прорыв бросили стрелковый корпус, и армия двинулась вперед. И вновь на пути ее встали немецкие подкрепления. А Ставка гнала все новые дивизии в заранее обреченные на неудачу атаки. Выполнялась директива Великого Вождя Всех Народов и Мудрого Полководца, предписывавшая нанести поражение Германии в 1942 году».
В марте 54-я армия понесла наибольшие потери (43 тысячи бойцов), не выполнив поставленной задачи, но отбив у противника 400 квадратных километров болотистого леса и две деревни — Зенино и Кондую.
Изучив журнал боевых действий 54 А, сверив данные о потерях бойцов по дням, стало понятно, что пулеметный взвод в составе которого воевал мой дед погиб 23-28 марта в районе д. Зенино. Место захоронения неизвестно.
Сейчас в тех местах активно ведутся поисковые работы, появился доступ к некоторым документам 54 А и есть надежда найти могилу деда, если только у него был смертный медальон.
Вот такие маленькие истории моей семьи, часть большой истории моей страны...
Альфонсо де ля плачидо
offline
Это наша история и никуда от этого не деться. Кому то суждено было пройти всю войну и дойти до рейхстага, а кому то остаться на сырой земле. Никто не знает где умрёт и когда....